Мужчина в древнетюркском обществе был фигурой статусной. Чтобы стать мужчиной, недостаточно было просто родиться мальчиком. Мальчику требовалось возмужать, взрастить в себе набор конкретных личностных качеств и совершить какой-то значимый поступок, прежде чем в обществе его назовут гордым словом «мужчина». При этом вместе со статусом в процессе инициации ему присваивали новое, уже мужское, имя. Так было заведено у тюрков.
Мужчины современного формата решительно отличаются от своих не таких уж и давних предков. Трудно тут однозначно сказать, лучше они стали или хуже, ведь изменения эти были обусловлены исторически. Ретроспективу этих изменений, их характер детально изучают и анализируют наши учёные. В частности, исследованием роли мужчины в традиционном тувинском обществе занимается Артыш Монгуш, научный сотрудник группы этнографии Тувинского института гуманитарных и прикладных социально-экономических исследований при Правительстве РТ.
Артыш ещё и автор мобильного приложения, которое обогатит пользователей смартфонов знаниями о тувинских национальных обычаях и традициях. Эта его оригинальная прикладная разработка была удостоена награды, а Артыш вошёл в число самых заметных молодых учёных по итогам 2019 года. Сейчас наш этнограф работает над кандидатской диссертацией, а попутно раздумывает над деталями ряда других новаторских проектов, которые в скором будущем, вместе с командой своих креативных помощников-коллег, Артыш намерен внедрить.
* * *
– Артыш, вы работаете в таком интересном направлении! Сейчас, в канун Шагаа, это особенно актуально. Расскажите подробнее.
– Мы занимаемся изучением традиционной культуры тувинцев. Ездим в экспедиции в районы, там встречаемся со старожилами, спрашиваем у них, знают ли они те или иные традиции, обычаи. В других экспедициях мы записываем исконные названия гор – устанавливаем, знает ли местное население названия местности, фиксируем их, чтобы потом эти знания не утратились. В прошлом году были в селе Аржаан Пий-Хемского района, там, например, исконные названия знали только несколько человек. Остальные говорили уже более поздние, русские, наименования. Мы видим свою работу в том, чтобы сохранить сакральные знания народа.
– Ваша научная тема связана с ролью мужчины в традиционном тувинском обществе.
– Я исследую, каким был тувинский мужчина в период традиционного образа жизни. Чем занимался, как охотился, какие традиционные знания использовал.
В этом ключе изучаю работы дореволюционных авторов – Феликса Кона, Грумм-Гржимайло, Яковлева и других. Они приезжали сюда с экспедициями в конце XIX – начале XX века, и в их работах можно найти много интересного, в числе прочего и о роли мужчины, о его статусе. И мы констатируем тот факт, что в традиционном обществе у мужчины было главенствующее положение. Объяснялось это просто. Женщине в одиночку держать скот было очень трудно, практически невозможно. Справиться с табуном мог только мужчина.
Изучая историческую литературу, мы видим, что и сам кочевой образ жизни – это изобретение мужчины. Мужчины-кочевники завоевали огромные пространства. В военном отношении они были в то время огромной силой. Практически супердержавой, которая использовала самые современные для своей эпохи технологии, позволявшие быть супермобильными. На территории Тувы, которая была колыбелью древних тюрков, найдено большое количество кижи-кожээ, памятников военным начальникам, и мы можем говорить о культе мужчины. Эти каменные изваяния величественны, передают силу мужчины, его маскулинность. Мыслили мужчины в то время широко, этому мы также находим подтверждение в письменных источниках. Своё главенствующее положение они сохраняли практически до 1921 года, когда появилась ТНР.
А вот потом в этот порядок начинает вмешиваться государство, которое забирает у мужчины некоторые его функции. Началась политика раскрепощения женщины – чтобы уравнять её в правах с мужчиной. Статус женщины поднимается, она уже работает в государственных органах, занимается общественной деятельностью.
Но самая глубокая трансформация роли мужчины происходит именно в период коллективизации с 1949 по 1953 годы. Государство в это время отбирает у него самые главные его функции обеспечения семьи пропитанием и защиты. Женщина уже могла спокойно жить одна или с детьми, без мужчины. Кочевать ей было уже не нужно, она жила в доме на земле, работала и получала зарплату, покупала продукты.
Для мужчин создавались искусственные профессии, такие как комбайнёры, водители, кочегары… Мужчина, который столетиями охранял свой скот и знал, что у него есть родовые земли, в одночасье ставится перед фактом, что все земли теперь государственные. Взамен ему предлагают профессию. Живёт он теперь в селе, той ответственности, какая была прежде, от него не требуется, и от безделья он начинает злоупотреблять алкоголем.
В это же время происходят очень интересные вещи: женщина начинает контролировать мужчину. Если раньше он мог свободно на несколько дней уехать на охоту или по каким-то другим важным мужским делам, например, за солью, сказав жене на прощание лишь напутствие, то теперь она у него спрашивает: а куда ты пошёл? А зачем? У тебя есть работа, ты получаешь зарплату – у тебя нет других важных дел. Сиди дома.
– Это появившееся у мужчины свободное время должно было чем-то важным замещаться, но этого замещения не происходит, и он уходит в пьянство…
– Да, в алкоголь, посиделки в кочегарке и т.д. Мужские разговоры, которые раньше были важными, теперь часто носят бесполезный характер. После Великой Отечественной профессии врачей и учителей становятся женскими – мужчин не хватало. Так было и в Туве. И это тоже сыграло определённую роль в становлении мужчины. Мальчик с раннего детства находится в женском пространстве – и в садике, и в школе. А женщины – мягкие, добрые, они как мамы. И мужчины, которых они воспитывают, тоже становятся чуть мягче.
После распада СССР, когда колхозы-совхозы были разрушены, с работой в сёлах остались именно женщины – на бюджетных местах, где государство давало деньги. Поэтому женщины сумели адаптироваться в новой ситуации, и в начале 90-х многие из них пошли в коммерсанты. А мужчины, по которым вновь был нанесён страшный удар, остались без работы. Так женщина стала обеспечивать свою семью, а мы пришли к современной ситуации.
Сегодня государство и общество понимают эту проблему, и мы видим, что начинается движение: губернаторские проекты, создание советов отцов, мужчин, которые стали играть важную роль в сёлах…
– А вы, учёные, какие предлагаете меры? – Важно понимать, что к прошлому возврата нет. Есть цивилизация, общемировые тенденции. Наша задача – настойчиво повторять, что мужчина – это тот, кто придерживается конкретного мужского поведения. Он должен быть ответственным, надёжным, решительным, держать данное слово. Оставаться мужчиной в любой ситуации. Это необходимо вкладывать в сознание мальчиков.
– Мы тоже работаем в этом направлении: проводим для детей лекции о том, каким был раньше мужчина, призываем их быть такими же мужественными, сильными, как наши предки. Через экскурсы в историю, фольклор показываем тот мужской дух.
Рассказываем, что слово «мужчина», по-тувински «эр», – имеет древнетюркские корни. И это имя, «мужчина», по древнетюркским обычаям, мальчик должен был заслужить. В тюркских памятниках пишут: имя моё – такое-то, а моё мужское имя – вот такое. Только после определённого события мальчик получал мужское имя, эр адым. И очень этим именем дорожил. Память об этой традиции – в тувинской пословице, которую можно перевести так: «Пусть лучше умру я сам, чем умрёт моё мужское имя».
– Это как честь.
– Да, мужская честь. И эти знания мы должны передавать мальчикам.
– И вы нашли современный способ, как внедрить в головы молодых людей знания о традициях народа, и сделать это ненавязчиво. Вы придумали тематическое приложение для мобильного телефона.
– Приходится адаптироваться в современных условиях. Пока что это рабочий проект, который мы будем дорабатывать. Хочется, чтобы молодёжь в любое время могла открыть приложение и посмотреть подробную информацию о наших традициях и обычаях. Например, что такое Шагаа, какие есть глубокие знания о нём, сакральные действия, как правильно вести себя, какие можно прочитать йорээлы – благопожелания.
Я твёрдо убеждён, что каждый народ должен сохранять свою этническую идентичность. Если я стану просто человеком мира, я никому не буду интересен, потому что таких людей в мире – миллиарды. Среднестатистических. А если я буду знать свою историю, традиции, обычаи, язык, – я буду ценен другому человеку как интересный собеседник, как носитель культуры. Поэтому мы и хотим передавать знания нашему молодому поколению с помощью тех источников, которые сейчас актуальны.
– Вы говорите, что это рабочий проект. Им уже пользуются люди?
– Да, первоначальное приложение уже есть на андроиде, на тувинском языке.
Идея проекта моя, разработчик технической части – Али Кужугет. В прошлом году, когда я озвучил свою задумку, её сразу поддержал директор – Буян Алексеевич Донгак. Работали мы большой командой вместе с молодыми сотрудниками института, моими коллегами – Чингисом Хуураком, Буяном Адыгбаем, Анчы Хомушку и Саяном Саая. Для наполнения приложения использовали научные труды наших уважаемых ученых, главный из них – работа Монгуша Бораховича Кенин-Лопсана. Сначала информацию вложили в тувинскую википедию, оттуда Али взял её в приложение. Первого ноября, в день тувинского языка, этот проект вышел в свет. Пока что в нём есть определённые ошибки, но мы над ними работаем. Планируем подать на грант, получить финансирование и усовершенствовать приложение. Там будут другие конструкции, возможность выбрать язык и в целом – это будет более эстетично.
– Ничего подобного у нас ещё нет?
– Именно по традициям и обычаям – нет. Есть, конечно, тувинская википедия, где можно найти информацию, но в формате мобильного приложения – нет. В основном приложения носят развлекательный характер, с полезным контентом в тувинской сфере приложений мало. И мы хотим, чтобы это направление у нас развивалось.
– Уже есть ещё какие-то наработки?
– Есть несколько проектов, которые мы хотим реализовать. Приложение – первый из них. Это проекты, которые принесут именно практическую пользу. Меня, как и многих, сейчас очень тревожит тот факт, что наши дети теряют свой родной язык. В идеале надо, чтобы сохранялся баланс, тувинский и русский языки в Туве практически должны быть равнозначны. И мы думаем над тем, что нужно открыть переводческий центр и детский тувинский канал. Можно было бы договориться с каналом «Карусель», чтобы в нашем регионе он шёл параллельно на тувинском языке.
– Это возможно технически?
– Главное, что есть идея. А технически всё решаемо.
Понимаете, время не стоит на месте, сегодня есть интернет-пространство, в котором можно открывать свои каналы, где весь день будут идти мультфильмы на тувинском языке. Дети, которые свои первые слова делают на русском, тувинский, подрастая, учить не будут. Это реальная проблема. А если они не будут знать язык, мы потеряем этнос. В нашем меняющемся мире языки исчезают очень быстро, статистика оптимизма не внушает. И в этом деле всё зависит от нас – от молодых. Если уже сегодня мы не задумаемся над нависшей угрозой, то потеряем поколение детей. А когда станем старше и нас озарит, ситуацию исправить уже будет невозможно. Поэтому я за то, чтобы молодые были дальновидными. Уже сейчас они должны работать, чтобы сформировалось правильное и безопасное будущее. Не позаботимся об этом – виноваты потом будем сами. Всё в наших руках.
Беседовала Виктория КОНДРАШОВА
Фото из архива Артыша МОНГУША
